"В тюрьме я научился работать с людьми": "каминг-аут" казанского бизнесмена-татуировщика
В январе исполнилось 7 лет казанской студии татуировок "Хорошая работа". А сегодня предприниматель, владелец студии Эдуард Сармаев раскрыл корреспонденту ProKazan.ru свои секреты.
"С работы бабки появились. Родом я из Заинска. В Заинске я был обычным чуваком, таким, как все, которые ходят в училище, учатся на сварщика, потому что так надо, потому что родители так жили. Я сварщик, учился 2,5 года. Мне оставалось 1,5-2 месяца до конца обучения. Пришел в училище и сказал, что я ухожу. Мне все надоело, варить я не научился за это время, не получил любви к образованию. Я бросил учебу и пошел работать. Мне было 17-18 лет".
"В моей жизни произошли значительные перемены. Я пошел по уголовному делу. Меня осудили. Осудили за драку. Тогда были молодежные группировки. Не поделили мы кое-что. Человек попал в больницу и позже скончался. И мне дали 6 лет строго режима.
У меня не было приводов в милицию до этого вообще. Я был нормальным ребенком, троечником, конечно. Для меня это был дикий стресс, так как я был обычным человеком. С бандитами никогда не дружил, не общался. Никакого представления о тюрьме у меня не было.
Если осудили, значит, было, за что. Я в этом участвовал, пускай, с сбоку припека, но я нес ответственность за это. Наверное, хорошо, что я пошел по делу один, так как, чем больше человек участвует, тем больше срок. Пришлось взять вину на себя".
"Отлично. Честно.
Зона была нейтральная, всем хорошо было. Красная зона — это там, где вся жизнь регулируется администрацией, а черная зона — это там, где весь контроль идет от осужденных. Ну, сейчас такого нет.
Для многих, кто спрашивает меня, это что-то страшное, что-то дикое, где ломают судьбы, где человек становится только хуже, где люди не меняются. Для меня это было превосходное время. За эти 4 года я из Эдуарда Сармаева превратился в Эда Сармая, научился работать с людьми, с коллективом, взаимодействовать с разными людьми, научился не реагировать на идиотов, научился управлять идиотами, научился слушать людей. За четыре года я очень многое познал".
"Все думают, что в тюрьме сидят, лежат, ходят, ничего там не происходит. Но я там не сидел без дела, постоянно с кем-то общался, что-то делал, работал. За эти 4 года чего я только не делал.
Сначала я попал в крольчатник. Там сидели только заинские, они разводили кроликов. Потом попал в строительный цех, потом в другой цех. Начал прокачивать себя как ремесленник, попал в сувенирный цех. Там я начал резать нарды, рисовать картины, выжигать, резать шахматы, заниматься производством сувенирной продукции, начал делать наколки. Их делал для того, чтобы выйти на нишу взаимодействия с людьми, чтобы встать на комфортную ступень, где меня не будут трогать. Всем делал наколки.
Потом я занял должность бригадира в сувенирном цеху. В моем подчинении было 25 человек. С ними я учился быть тем, кем я сейчас являюсь. Сейчас я взаимодействую с молодыми ребятами, а там - с уголовниками - рецидивистами. А по ощущениям никакой разницы нет".
"Однажды у меня был конфликт. Один человек меня очень сильно оскорбил в присутствии всей моей бригады. Он назвал меня "петухом". Мне пришлось подраться прямо в тюрьме. Чтобы удержать свой авторитет, нужно было что-то предпринимать. Это не как на воле. На воле тебя могут назвать любым словом, и ты скажешь: "Ради Бога!" А в тюрьме это волнует всех.
На токарном станке я выточил биту. Пришлось. Я боялся. Большая часть срока была отбыта, оставалось немножко, на свободу хотелось.
Он был борцом. Он отнял у меня биту, я от него убежал, чтобы не быть избитым. За мной приходит целая бригада помощников. Окружают меня эти 18 человек. Этот чувак и их старшина ко мне идут. Старшина крутит, а тот начинает избивать. Все остальные просто стоят.
Когда меня повели в изолятор, все вышли из бараков. Я был весь в крови, а это инцидент в колонии.
Из изолятора я вышел героем.
Когда я вышел, те люди, которые тогда пришли меня бить, сказали мне, что они не знали, что нужно было бить именно меня. Сказали, когда увидели меня, у них рука не поднялась. Они все мне были должны, я им всем были наколки".
"Мне сейчас непросто с этим. Когда разговор касается моего прошлого, я не всегда могу открыться. Многие пугаются этого. Отворачиваются.
Я никогда не слушался взрослых. Я хотел учиться на своих ошибках. И эти ошибки привели меня туда, куда они меня привели. В тюрьме я научился слушать взрослых людей. Обидно, что я научился этому не до этого, а только там. Учился я там долго, без связи с родными, близкими. Всеми моими близкими были мужики, которые сидят не по первому разу.
Когда я освободился, я вынес урок: нужно учиться не только у взрослых, но еще и у детей, у людей, кто моложе тебя. Я у трехлетнего сына учусь быть человеком. Дети всегда говорят правду, ничего не усложняют, всегда располагают энергией для действий. Он не устает и говорит мне: "Не уставай". Не уставать ты можешь только тогда, когда занимаешься любимым делом.
Для того, чтобы это осознать, не нужно ехать в тюрьму на несколько лет, нужно слушать родителей, братьев, слушать сестренок, соседей, меньше говорить. Человека определяют его поступки, а не слова. Я бы никому не пожелал видеться со своими родными всего лишь 2 раза в год, как в тюрьме. Большое счастье видеться с ними, когда ты хочешь, а не тогда, когда у тебя есть возможность. Надо быть добрым, приносить больше пользы людям, меньше врать. Перестанешь врать себе - перестанешь врать людям. И все будет хорошо".
"Я освободился по УДО, за хорошее поведение. На свободе первые 2 месяца было скучно. Я вернулся в Заинск, в профессию сварщика. Я не хотел совершать ничего противозаконного, но мне просто было скучно.
Пришла новость, что мой мастер по сувенирному цеху тоже освободился, переехал в Казань, устроился на работу реставратором. Он позвал меня в Казань. Мне надоело уже сварщиком работать, я тогда работал продавцом. Там я научился продавать. Я понял, что это очень крутые знания. Эти знания наложились на те, что я приобрел за срок отбывания. Поработал 8 месяцев и переехал в Казань.
В Казани мне не было скучно. Другой город, другой воздух. Это было примерно 10 лет назад. Я устроился менеджером по продажам. Отшлифовал свои навыки.
Начал делать дома наколочки за 100-200 рублей. Делал все самодельной машинкой из струн. Потом мне подарили профессиональную машинку. Расходов прибавилось. Приходилось покупать не струны, а иглы. Начал поднимать цены. А так как татуировщиков тогда в Казани было немного, из-за ценовой политики ко мне контингент приходил пацанский. Народу было очень много. Я понял, что выходных мне на это не хватало. Мог сколотить за 2 дня 5000 рублей. А на работе за месяц получал 15 000.
Я начал общаться с владельцем тату-студии Денисом. Он меня пригласил к себе работать".
"Я сидел дома, понимал, что у меня клиенты прибавляются, я наращиваю ценник. Чем выше я делал ценник, тем больше клиентов у меня становилось. Пришла идея самому воспитать ребят, которые бы работали в определенных стилях.
Мы с бывшей женой рассчитали бюджет, нашли помещение. Мне нужно было полмиллиона. Она взяла эти деньги в кредит. Мы отдавали их три года банку.
Студия у нас считалась немаленькой. Я работал, жена бывшая работала. Первая студия была на Петербургской. Когда в студии стало 7 мастеров, мы переехали на Пушкина. Сейчас у нас 20 сотрудников.
У нас есть еще студия колористики. Скоро к нам придет работать косплейщик, который косплеит девочек.
Надеюсь собрать мощную команду, которая будет двигаться в заданном направлении, несмотря на "качку". Не ломимся с корабля, как крысы, а нормально работаем, чтобы студия входила в топ-3 лучших по России.
7 лет я пытаюсь вырастить партнера, с которым мы откроем студию, который будет мое видение, мою философию продвигать. Если нас будет двое, влияние будет больше, город будет завоевать проще".
"Хватает. Хорошо было бы, чтоб клиентов было бы побольше. Но не закрылись же, 7 лет существуем.
В последнее время спрос на татуировки падает. С каждым годом становится все больше мастеров.
Прикол в том, что мастера по сути своей являются потребителями. Они делают реализм. Они не развивают стилистику. Проблема в том, что люди не хотят развиваться, предлагать клиентам что-то новое.
Сейчас юное поколение становится татуировщиками. Они аморфные, не хотят развиваться, мечтают уехать из страны, потому что страна у нас плохая, все коррумпировано. Пацан молодой мне рассказывал, что в Татарстане ужасные дороги, хотя не был нигде больше. Чувак, ты выйди за пределы Татарстана, посмотри, что там. Куда бы ты не поехал, тебе везде будет плохо, ты же свой мозг туда везешь. Я хочу думать, что у нас в стране все прекрасно, у нас могли бы воровать больше, но не воруют.
Я так люблю Казань. Люди прекрасные. Я общаюсь с разными людьми. Они все позитивно настроены.
Фрилансеры, самозанятые говорят мне о том, что у нас большие налоги, а зачем нам платить, если они воруют. А тебе не кажется, что ты у страны воруешь, не отдаешь свою часть, паразитируешь?"
"Я провожу мастер-классы, семинары, я делаю сам татуировки, я продаю оборудование, у меня своя студия. У меня очень много молодых мастеров, которые не окупают свои места. Говорить о заработке я не могу, так как каждый месяц я пытаюсь выжать из этих каналов все, чтобы эти молодые мастера остались развиваться дальше. Я зарабатываю ровно столько, сколько мне хватает".
"В Казани и Татарстане мы лучшие. В Поволжье, может, мы находимся в топ-3. А по России, наверное, входим в топ-10".
"Кофейню на тату - тематику. Очень интересная идея. Ребята из Москвы оценили этот вариант. Я начал искать денег, а пока искал денег, студию трясти начало. Потому что у меня нет зама. Я один нес на себе большой груз.
Еще я хочу открыть барбершоп. Я устал платить деньги за стрижки".
"Да. Сейчас я счастлив. Я начал учиться. Много хвостов, которые я не доделал. Вот это меня тревожит".
Интересное за неделю